Зачем изучать сталинизм?
![Image-empty-state.png](https://static.wixstatic.com/media/8d4779_2109ec6b4385404ebaf9e98b643f8df5~mv2.jpeg/v1/fill/w_48,h_48,al_c,q_80,usm_0.66_1.00_0.01,enc_auto/Image-empty-state.jpeg)
Борис Грозовский | Блог-пост | 8 января, 2023
![](https://static.wixstatic.com/media/8d4779_f6cbd400658d49a18545fd25c069429d~mv2.jpg/v1/fill/w_141,h_87,al_c,q_80,usm_0.66_1.00_0.01,blur_2,enc_auto/8d4779_f6cbd400658d49a18545fd25c069429d~mv2.jpg)
В 1970-80-е годы было принято делать вид, что прославляющей Сталина литературы не существует. Этот гигантский идеологический айсберг остался непонятым. Казалось, что совершенно незачем изучать сталинских писателей Бабаевского и Суркова, когда еще не возвращены Булгаков и Бабель? Истории изучения сталинской культуры посвящена статья литературоведа Евгения Добренко «Читая сталинизм: сталинская культура как исследовательское поле», опубликованная в №178 (6/2022) «Нового литературного обозрения». Сталинская культура как идеологическая конструкция, позволявшая управлять массами, осталась не осознанной. Похожими способами воспользовалась в наши дни путинская пропаганда.
Литература как крупнейшая культурно-идеологическая институция по формированию советского воображаемого, советский язык и ментальные клише остались неисследованными, отмечает Добренко. "Спустя тридцать лет можно констатировать, что без работы с этим механизмом, без анализа этой культуры история обречена на рецидивы, чему свидетельством — политическая культура современной России, - пишет он. - В стране, где огромное число людей величайшим политическим деятелем признает величайшего в ее истории политического преступника, есть вещи поважнее, чем литература".
Сначала сталинская культура игнорировалась по политическим причинам, а потом - просто как недостойная рассмотрения. В обзорной статье Добренко рассказывает, как со сменой поколений в русистике менялась ее повестка. Один из важных выводов Добренко: "Советский проект отнюдь не был классовым, но был типичным национальным модернизационным проектом, лишь завернутым в марксистскую риторику. Только в идеологической проекции холодной войны русская революция была центральным событием ХХ века. В национальной перспективе центральной точкой становился сталинизм.
Революция 1917 года оказалась лишь толчком, тогда как фундаментальные основы советской нации являлись продуктом именно сталинизма, в котором был создан и укоренен экономический, политический, идеологический и культурный фундамент советского режима, просуществовавшего в созданных Сталиным рамках еще почти четыре десятилетия после его смерти. Постсоветская идентичность опирается на прежние советские традиции, корни которых не столько в революции, сколько в сталинизме".
Добренко хорошо пишет о значимости изучения именно массовой культуры сталинского периода: "Фундаментально отличным от предыдущих веков и либерально-демократических режимов образом культура чрезвычайно важна для диктаторских режимов и основанных на насилии национальных государств. Она важна потому, что является универсальным орудием политической власти: как необходимый объект централизованного планирования и координации; как способ дотянуться, кооптировать или противопоставить политических субъектов; как домен, который не может быть оставлен в руках традиционных патронов, поскольку культура является единственным способом производства властью собственного образа и легитимации.
Культура рассматривается как домен, который должен быть поставлен под контроль и наблюдение государства. Поэтому культура современных диктатур, включая сталинскую, перемещается за пределы своего традиционного пребывания при дворах, в салонах, галереях, театрах. она выходит на площади, в библиотеки и школы, в государственные институции, на спортивные арены, на телевидение. Все это делает изучение сталинской культуры чрезвычайно актуальным в современной России, где практики власти вырастают из сталинизма".
"Сталинизм, будучи продуктом всей российской политической культуры, является генетической болезнью постсоветского общества. Проект постсоветского национального и культурного строительства без лечения или хотя бы без диагностирования этой болезни обречен на провал", - заключает Добренко.